В объятиях Вакханки
«Истинное, таким образом, есть вакхический восторг, все участники которого упоены; и так как каждый из них, обособляясь, столь же непосредственно растворяется им, то он так же есть чистый и простой покой.»
Гегель «Феноменология Духа»
В древнегреческой мифологии Вакханками называли страстных, неистовых женщин, участниц вакханалий. Их также звали Менадами, жрицами бога Диониса, или Вакха. Дионисийские мистерии представляли собой один из способов познания мира, - экстатического: через безудержное веселье, дикие пляски в горах. Объятия бесстыдной дикарки из древней мистерии обещали непосредственное переживание мистического экстаза, граничащего с безумием.
Неистовый танец погружал в бессознательную «дионисийскую» стихию, приводил в экстаз, выводил за пределы собственного Я.
В работах новой серии Вакхическая мистерия изображена в образах слитых между собой чувственных тел, не поддающихся идентификации, как невозможна индивидуация в безумном слиянии, своеобразное смешение которых запускает чистая неоформленное и беспокойное начало, дремлющее в глубине человеческой души.
Прямой, непосредственный выход бессознательного, той части, что скрывается и подавляется под натиском цивилизации и культуры. Сексуальность в виде необузданного Эроса и желания поглотить другого. Вакханка призывает к танцу, и в безумных объятиях, в порыве страсти желает разрушать, даруя тем самым свободу.
Образ тела Вакханки представлен как текущая субстанция, поток воды. Оно демонстрирует зрителю податливое, но мощное движение к наслаждению. Тело-река, также представляет собой метафору потока мыслей и воображения, не имеющие начала и перетекающие друг в друга, образующие причудливые формы. Это и метафора течения жизни человека, - река, русло которой имеет собственный неповторимый рисунок. Водная стихия устремлена к океану, чтобы в итоге раствориться в нем.
На некоторых работах, похожие на жемчужины, круглые объекты, составляют композиционную доминанту. Их абстрактный характер вступает в резкий контраст с общей стилистикой изображения, словно выпав из происходящего на холсте, они демонстрируют невыносимую избыточность вакхического танца. Жемчужины являются символом достижения экстаза, драгоценностью, несущей знание, приобретённое, но недоступное.
Орнамент на работах в виде напоминающего огненные языки пламени, как вуаль, покрывают поверхности картин, указывает на страстный характер танца, огонь, который испепеляет или возрождает к жизни.
Неистовый танец погружал в бессознательную «дионисийскую» стихию, приводил в экстаз, выводил за пределы собственного Я.
В работах новой серии Вакхическая мистерия изображена в образах слитых между собой чувственных тел, не поддающихся идентификации, как невозможна индивидуация в безумном слиянии, своеобразное смешение которых запускает чистая неоформленное и беспокойное начало, дремлющее в глубине человеческой души.
Прямой, непосредственный выход бессознательного, той части, что скрывается и подавляется под натиском цивилизации и культуры. Сексуальность в виде необузданного Эроса и желания поглотить другого. Вакханка призывает к танцу, и в безумных объятиях, в порыве страсти желает разрушать, даруя тем самым свободу.
Образ тела Вакханки представлен как текущая субстанция, поток воды. Оно демонстрирует зрителю податливое, но мощное движение к наслаждению. Тело-река, также представляет собой метафору потока мыслей и воображения, не имеющие начала и перетекающие друг в друга, образующие причудливые формы. Это и метафора течения жизни человека, - река, русло которой имеет собственный неповторимый рисунок. Водная стихия устремлена к океану, чтобы в итоге раствориться в нем.
На некоторых работах, похожие на жемчужины, круглые объекты, составляют композиционную доминанту. Их абстрактный характер вступает в резкий контраст с общей стилистикой изображения, словно выпав из происходящего на холсте, они демонстрируют невыносимую избыточность вакхического танца. Жемчужины являются символом достижения экстаза, драгоценностью, несущей знание, приобретённое, но недоступное.
Орнамент на работах в виде напоминающего огненные языки пламени, как вуаль, покрывают поверхности картин, указывает на страстный характер танца, огонь, который испепеляет или возрождает к жизни.